Гордость и предубеждение

О чем роман Джейн Остен (Остин)

Роман Джейн Остен «Гордость и предубеждение», опубликованный в 1813 году, стал не только классикой английской литературы, но и глубокой сатирой на общественные нравы своего времени. Под тонким юмором и романтической интригой скрывается решительное исследование человеческих характеров, социальных предрассудков и силы личной независимости.

Ключевые темы романа — это гордость, предубеждение, любовь, социальные различия и брак. Остен исследует, как личные качества героев — гордость мистера Дарси и предвзятость Элизабет Беннет — мешают им понять друг друга и осознать настоящие чувства. Через их историю автор противопоставляет браки по любви бракам по расчету, раскрывая моральное превосходство первых над вторыми. Тема женской независимости также звучит важным аккордом: Элизабет не боится отвергать выгодные предложения, если в них нет взаимного уважения и любви.

Отношения Элизабет и Дарси проходят путь от неприязни до взаимного уважения и любви. Первое впечатление героини о Дарси складывается как о человеке надменном и холодном. Он же видит в ней девушку недостаточного статуса для своего круга. Но судьба и череда испытаний, включая вмешательство близких и собственные ошибки, заставляют обоих пересмотреть свои взгляды. Дарси проявляет благородство, помогая семье Элизабет выйти из позорного положения, а она осознает глубину его чувств и внутреннюю силу. Их союз становится символом преодоления слабостей — гордости и предубеждения.

• Элизабет Беннет — умная, проницательная и независимая девушка, воплощающая идеал свободомыслия и моральной чистоты.
• Фицуильям Дарси — гордый, благородный аристократ, способный измениться ради любви. Его внутреннее перерождение — важнейшая сюжетная линия книги.
• Джейн Беннет — старшая сестра Элизабет, кроткая и добросердечная, пример безупречной добродетели.
• Чарльз Бингли — доброжелательный и открытый друг Дарси, влюбившийся в Джейн и показавший контраст мягкого характера на фоне горделивого Дарси.
• Мистер и миссис Беннет — родители, воплощающие провинциальные типажи: ироничный отец с усталым равнодушием и легкомысленная мать, думающая лишь о выгодных браках дочерей.
• Мистер Коллинз, Уикхем, Кэтрин де Бёр — второстепенные персонажи, через которых Остен высмеивает пороки общества: лицемерие, чинопочитание и снобизм.

Социальное неравенство — один из центральных двигателей конфликта романа. Герои судят друг друга по происхождению и богатству, а не по личным качествам. Остен показывает, как социальные рамки мешают личному счастью, заставляя героев бороться не только за любовь, но и за право быть собой. Дарси, воспитанный в духе классовой исключительности, учится видеть ценность человеческой души, а Элизабет доказывает, что достоинство не зависит от положения.

Наиболее известные и признанные экранизации романа:

• Мини-сериал BBC 1995 года с Колином Фертом и Дженнифер Эль, который считается каноническим. Он точно передает дух и тон романа.
• Фильм 2005 года с Кирой Найтли и Мэттью Макфэдиеном — более динамичная и эмоциональная интерпретация классической истории.
• Фильм 1940 года — первая значимая экранизация, задавшая традицию адаптаций.
• Модернизированные версии, такие как «Невеста и предрассудки» (2004), вносят восточный колорит и доказывают универсальность сюжета.

«Гордость и предубеждение» — роман о человеческом росте, в котором истинная любовь оказывается возможной лишь после преодоления собственных заблуждений. Джейн Остен сумела соединить романтический сюжет с философской глубиной, создав произведение, где каждый герой проходит через внутреннее очищение и приходит к пониманию, что истинное достоинство человека — в его душе, а не в титуле или богатстве.

Часть первая

Главы 1 — 5

В первых пяти главах история начинается с описания зажиточной семьи Беннетов, которую тревожит новость о скором заселении их соседа — богатого молодого человека, по фамилии Бингли, в имение Незерфилд. Миссис Беннет воодушевлена этой новостью, так как видит в Бингли отличную партию для одной из своих пяти незамужних дочерей. В разговоре с мужем, мистером Беннетом, раскрывается контраст их характеров: она эмоциональна, мечтает поскорее выдать дочек замуж, а он насмешлив и сдержан, часто иронизирует над стремлениями супруги.

Хотя мистер Беннет поначалу сопротивляется, он всё же первым посещает мистера Бингли, но держит этот визит в секрете от семьи. Когда правда раскрывается, миссис Беннет восторженно благодарит мужа. В предвкушении новых знакомств и бала Беннеты обсуждают, как скорее познакомиться с новым соседом. Попутно показывается, как различные девочки по-разному реагируют на новости и общаются с родителями.

При первой возможности Беннеты встречаются с мистером Бингли на местном балу. Там он отличается доброжелательностью и вниманием к окружающим, сразу проявляет симпатию к старшей дочери Джейн Беннет, приглашая её на два танца. Характер противопоставляется его другу, мистеру Дарси — человеку богатому, статному, но холодному и гордому, который едва снисходит до общения и вызывает раздражение у местных дам. Элизабет, вторая дочь мистера и миссис Беннет, случайно слышит, как Дарси пренебрежительно говорит о её внешности, и воспринимает это с иронией, хотя и обижается.

По возвращении домой миссис Беннет с восторгом рассказывает мужу о блестящем успехе Джейн на балу и об ослепительных нарядах сестер Бингли, но проявляет явную антипатию к Дарси, считая его надменным невежей.

В беседе между Джейн и Элизабет раскрываются их отношения: Джейн смотрит на новые знакомства со скромным восторженным доверием, Элизабет же критически относится к окружающим и не разделяет безоглядного восторга сестры по поводу манер Бингли и его родных. Она отмечает их высокомерие, хотя признаёт изящество манер.

Дается фон: мистер Бингли недавно унаследовал значительное состояние, его сёстрам хочется, чтобы он обзавёлся родовым поместьем, но пока он остаётся лишь арендатором. Его друг Дарси, владелец крупного имения, кажется Беннетам и их знакомым недружелюбным.

Особое место занимает ещё одно семейство — Лукас, с которым Беннеты дружны. На следующий день после бала соседки приходят обсудить события. Миссис Беннет восторженно пересказывает услышанные комплименты в адрес Джейн, а также делится сплетнями о поведении мистера Дарси. Подруга Элизабет, Шарлотта Лукас, мирится с гордостью Дарси — ведь у него положение и достаток. В разговор вмешивается младшая Беннет, Мэри, излагая свои философские размышления о различии гордости и тщеславия.

Так в этих главах английская деревенская жизнь начала XIX века предстает сквозь призму семейных тревог, мечтаний о выгодных браках и первых столкновений характеров, среди которых особенно выделяются острая на язык Элизабет, мечтательная Джейн, саркастичный мистер Беннет и приверженная светским условностям миссис Беннет.

Главы 6 — 8

В этих главах показано, как отношения между Беннетами и новыми соседями из Незерфилда постепенно сближаются и усложняются. После взаимных визитов миссис Хёрст и мисс Бингли начинают проявлять знаки расположения к старшей мисс Беннет, хотя их любезность мотивирована не столько симпатией, сколько желанием поддерживать отношения из-за интереса брата к Джейн. Элизабет замечает это и относится настороженно, догадываясь о происхождении подобного внимания. Тем временем чувство между Джейн и Бингли растёт: нежное, искреннее, но пока скрытое под сдержанностью Джейн. Элизабет обсуждает это с подругой, Шарлоттой Лукас, и их разговор становится спором о природе любви и брака: Элизабет верит в силу чувства и разум, а Шарлотта утверждает, что брак — дело большей частью случая и расчёта.

В то же время мистер Дарси, некогда высокомерный и равнодушный, начинает невольно обращать внимание на Элизабет. Сначала он почти презирает её, но постепенно замечает в ней живой ум и выразительные глаза, что смущает его самого. Элизабет же ничего не подозревает и воспринимает Дарси всё так же насмешливо, считая его чопорным и гордым. Среди гостей, собравшихся у сэра Уильяма Лукаса, их взгляды снова пересекаются. В коротком, остроумном разговоре Дарси проявляет интерес, а Элизабет, не желая быть предметом его внимания, дерзко отказывает ему, когда сэр Уильям предлагает им танцевать. Последующий разговор Дарси с мисс Бингли показывает, что его симпатия к Элизабет становится очевидной, а замечания мисс Бингли, полные язвительности, только подчеркивают её ревность и тщетные попытки насмешкой обратить его внимание на себя.

Далее повествование переносится в Лонгборн. Описана непростая материальная ситуация семьи Беннет: имение, которое после смерти отца отойдет другому родственнику, и скромное состояние матери. Зато младшие дочери находят беззаботные развлечения в Меритоне, где расквартирован полк милиции. Лидия и Кэтрин очарованы офицерами, особенно капитаном Картером, и нескончаемо болтают о своих увлечениях, вызывая раздражение отца и восторженное одобрение матери, для которой всё, что связано с военными, — романтично и соблазнительно.

Неожиданно появляется письмо от мисс Бингли с приглашением Джейн пообедать в Незерфилде. По настоянию матери, рассчитывающей укрепить знакомство с Бингли, Джейн едет верхом, хотя начинается дождь, и заболевает. Элизабет, обеспокоенная состоянием сестры, отправляется к ней пешком — три мили по грязи и непогоде. Это вызывает у миссис Бингли и миссис Хёрст негодование и осуждение, но восхищение у самого Бингли и скрытую симпатию у Дарси, который находит в её решительной простоте то, что не встречал в светских салонах. Элизабет целиком погружается в заботу о Джейн, а поведение её сестер-соперниц вновь подтверждает их притворную доброжелательность: при Джейн они любезны, а за её спиной злословят.

За обедом Элизабет чувствует отчуждение, но сохраняет достоинство. После ужина разговор за карточным столом переходит к теме «образованной женщины». Мисс Бингли с самодовольством перечисляет черты истинной светской леди — умение петь, танцевать, говорить на иностранных языках, обладать безупречными манерами и элегантностью. Дарси добавляет к этому требование глубокого и развитого ума, поддерживающего образованность чтением, чем невольно вызывает уважение Элизабет. Но мисс Бингли и её сестра, видя живой интерес Дарси к гостье, язвят всё более откровенно, что только выставляет их мелочность.

Элизабет, узнав, что Джейн стало хуже, возвращается к сестре. Бингли, искренне беспокоясь, предлагает вызвать врача; его сестры делают вид, что тревожатся, но вскоре переключаются на развлечения. Между тем Дарси, уже не стараясь это отрицать, всё больше думает о непохожей на других Элизабет, чьи живость и здравый ум начинают его пленять, хотя он ещё не готов признаться в этом ни себе, ни окружающим.

Главы 9 — 12

Эти главы охватывают пребывание Джейн и Элизабет в Незерфилде, их общение с Бингли, Дарси и сестрами, а также возвращение домой, ознаменовавшее первый завершённый этап их знакомства с незерфилдским обществом.

Когда Джейн заболевает, Элизабет отправляется к сестре и проводит у её постели несколько бессонных ночей. Убедившись, что болезнь не опасна, она вызывает к себе мать. Миссис Беннет приезжает в сопровождении младших дочерей и, к великому стыду Элизабет, ведет себя крайне бестактно. Её восторги, самодовольство и нескончаемые комплименты хозяину дома, перемежающиеся с критикой других соседей, вызывают неловкость у всех. Однако Бингли сохраняет доброжелательность, тогда как Дарси молча терпит провинциальные грубости. Миссис Беннет гордо хвастается красотой Джейн и своими многочисленными связями, невольно унижая старшую дочь. Даже лёгкие шутки Элизабет в разговоре с Дарси о поэзии и любви не могут смягчить общего впечатления — провинциальная семья предстает во всём своём неотёсанном простодушии.

Лидия, как самая предприимчивая из младших, в конце визита напоминает мистеру Бингли про обещанный бал, и тот, польщенный её живостью, немедленно подтверждает намерение устроить праздник, как только Джейн поправится. Для миссис Беннет это триумф — она видит в поведении Бингли всё больше доказательств его интереса к её дочери.

На следующий день обстановка в Незерфилде вновь собирает всех за общим столом. Миссис Бингли пытается привлечь внимание Дарси искусственными комплиментами и нарочитой дружелюбностью, сопровождая его письмо мелкими придирками и бесконечными разговорами. Элизабет наблюдает за этим с насмешкой и, участвуя в диалоге между Бингли и Дарси, проявляет остроумие и независимость суждений. Диалог между ней и Дарси становится своеобразным поединком: она защищает мягкость и уступчивость характера, а он превозносит твёрдость и рассудительность. Их короткие пикировки всё больше вовлекают Дарси, пробуждая уважение и скрытое восхищение её умом и живостью.

К вечеру их общение переходит в лёгкий разговор о музыке и танцах. Когда Дарси неожиданно приглашает Элизабет протанцевать, та остроумно отказывается, заставляя его восхищаться ещё больше. В то время как мисс Бингли теряет самообладание от ревности, Дарси всё глубже погружается в собственные чувства, стараясь их не выдать. Элизабет же по-прежнему видит в его внимании лишь высокомерный интерес чужака, осуждающего провинциальные нравы.

Тем временем сестры Бингли открыто насмехаются над семьёй Беннетов, говоря о «родне из Чипсайда» и «торговых связях», но ни сарказм, ни светское презрение не поколебали расположения Бингли к Джейн. Элизабет всё яснее различает границу между их напыщенным воспитанием и добродушной простотой сестры, видя в Джейн подлинное достоинство и доброту.

Когда Джейн поправляется, Элизабет добивается возвращения домой. Хотя миссис Беннет пишет, что была бы не прочь задержать дочерей в Незерфилде, те решают больше не злоупотреблять гостеприимством. Бингли искренне сожалет о расставании, Дарси притворно равнодушен, стараясь подавить охватившее его чувство, а мисс Бингли обрушивается на них последними напускными комплиментами.

Вернувшись в Лонгборн, сестры вновь попадают в привычную атмосферу: отец приветствует их с иронией, мать — с недовольством, младшие — с восторженной болтовней о полке и офицерах. Эпизод с пребыванием в Незерфилде словно подытоживает первое столкновение двух миров — провинциальной непосредственности семьи Беннет и чопорной изысканности высшего круга. На этом фоне всё ярче проступает центральная дуга повествования: зарождающееся чувство Дарси к Элизабет и возрастающий интерес Бингли к Джейн, которым предстоит пройти испытание светским мнением, гордостью и предрассудками.

Главы 13 — 15

В главах XIII–XV появляется новый персонаж — мистер Коллинз, чьё появление придаёт повествованию сатирический и комический оттенок.

Сначала мистер Беннет сообщает семье, что ждет приезда своего кузена, законного наследника Лонгборна. Его письмо, полное напыщенных фраз и унизительных извинений за притязания на имение, сразу производит комическое впечатление. Он описывает своё возвышенное положение — служение под покровительством леди Кэтрин де Бёр — и выражает намерение примириться с семьёй, явившись лично. Миссис Беннет сначала возмущается, но, прочитав письмо, быстро смягчается, особенно когда узнаёт о его положении и воспитании, и начинает усердно готовиться к визиту.

Прибыв в назначенный час, мистер Коллинз с первых же минут демонстрирует сочетание угодливости, тщеславия и неуклюжей самоуверенности. Он рассыпается в комплиментах, преувеличенно восхищается внешностью кузин и обстановкой дома, запоминается манерой говорить высоким слогом о пустяках. Миссис Беннет в восторге от столь лестного гостя, хотя остальных членов семьи его болтовня забавляет или утомляет. За обедом он с одинаковой серьезностью рассуждает о мебельной отделке гостиной и о собственных «долгах пастыря», не замечая, как его речи выставляют его в смешном свете.

Больше всех забавляется мистер Беннет. В следующей главе, желая развлечься, он нарочно подталкивает гостя к рассказам о леди Кэтрин. Тот с восторгом описывает свою благородную покровительницу, её награды и снисходительность, особенно подчеркивая, что она «снисходила» до осмотра его дома и дала советы по устройству полок. Его раболепная гордость вызывает иронические замечания хозяина, которые гость принимает всерьёз.

После ужина мистер Коллинз соглашается почитать дамам вслух, но категорически отказывается читать роман и выбирает сборник проповедей Фордайса. Скучные нравоучения быстро доводят младших дочерей до зевоты, и когда Лидия перебивает его болтовней о соседях-офицерах, он чувствует себя оскорблённым и откладывает книгу. Мистер Беннет с удовольствием переводит разговор на игру в триктрак, избавив всех от дальнейших моральных наставлений.

В пятнадцатой главе раскрывается его прошлое и «логика поведения»: сын ограниченного священника, он перенял от отца унизительное раболепие, но, получив приход благодаря покровительству знатной вдовы, возгордился своим положением. Его тщеславие и почтительность к высшему сословию соседствуют в забавной, почти гротескной форме. Стремясь искупить наследственные права на Лонгборн, он решает жениться на одной из кузин — «великодушный» поступок, по его мнению, приносящий всеобщую пользу.

Сначала выбор падает на Джейн, но миссис Беннет, опасаясь испортить планы на брак с Бингли, ловко направляет внимание гостя на Элизабет. Тот быстро соглашается, решив, что младшая почти так же привлекательна, как старшая, и «годами к тому ближе». Миссис Беннет в полном восторге: она уже видит, как две дочери подряд выходят замуж.

Тем временем в Лонгборне жизнь идёт своим чередом. Лидия и Кэтрин нетерпеливо ждут очередной прогулки в Меритон — всё ради встречи с офицерами. Чтобы отвлечь кузена, которого он не может больше терпеть, мистер Беннет любезно предлагает Коллинзу сопровождать дочерей. Тот охотно соглашается, трактуя прогулку как «долг родственника».

Во время визита в Меритон происходит значимое событие: молодые девушки знакомятся с новым офицером — мистером Уикхемом, красивым, обаятельным и безукоризненно вежливым. Его внешний вид и манеры мгновенно покоряют всех. В этот момент на улице появляются Дарси и Бингли. Элизабет замечает, как при виде друг друга Дарси и Уикхем резко меняются в лице — один бледнеет, другой краснеет, а затем обмен любезностями оказывается холодным и натянутым. Эта сцена пробуждает её любопытство: явно между ними скрыта какая-то тайна.

Позже компания заходит к тёте Филипс, которая радушно принимает племянниц и, очарованная деликатностью мистера Коллинза, приглашает всех на вечер. Но внимание барышень по-прежнему приковано к новому знакомому — Уикхему. Его происхождение и связь с Дарси остаются загадкой, и Элизабет уносит домой первое серьёзное впечатление: этот человек, по-видимому, сыграет в её судьбе заметную роль.

Главы 16 — 17

В главах разворачивается один из ключевых эпизодов романа — появление мистера Уикхема и раскрытие загадочного прошлого мистера Дарси.

Сестры Беннет вместе с мистером Коллинзом отправляются на вечер к своей тетушке, миссис Филипс. Для кузена это первый выезд в местное общество, и он не перестает поражать хозяйку рассказами о великолепии дома леди Кэтрин де Бёр. Его напыщенные речи забавляют слушателей, но сам он искренне считает, что производит блестящее впечатление. Однако едва появляется мистер Уикхем, внимание всех переносится на нового офицера. Он красив, обходителен и отличается такой лёгкостью манер, что мгновенно завоевывает симпатию гостей — особенно Элизабет.

Разговор между ними начинается как лёгкий обмен вежливостями, но вскоре переходит на тему мистера Дарси. Элизабет поражена, когда узнаёт, что Уикхем знаком с ним с детства. Сам Уикхем тут же открывает подробности их прошлых отношений: рассказывает, что покойный отец Дарси был его благодетелем, намеревался обеспечить его приходом и оставить достойное содержание, но молодой Дарси после смерти отца нарушил эту волю, лишив его средств к существованию. История изложена со смирением и сожалением, что производит на слушательницу сильнейшее впечатление.

Элизабет с негодованием принимает сторону Уикхема. В её глазах гордый и надменный Дарси превращается в бесчеловечного и завистливого человека, способного ради уязвлённого самолюбия растоптать чужую судьбу. Мягкий голос Уикхема, его спокойное достоинство и видимое нежелание «чернить врага» лишь усиливают доверие. Он говорит о прекрасных качествах покойного мистера Дарси, с теплотой упоминает детство в Пемберли, выражает сожаление о былой дружбе — и этим окончательно пленяет Элизабет. Разговор завершается невольными намёками на родственные связи между леди Кэтрин и Дарси и их предполагаемый семейный союз, что вызывает у девушки насмешливое сочувствие к мисс Бингли, тщетно добивавшейся внимания «надменного аристократа».

В тот вечер Уикхем становится всеобщим любимцем общества. Его манеры покоряют даже миссис Филипс, а Элизабет уезжает домой, думая исключительно о нём и чувствуя, что догадывается о подлинной сути мистера Дарси.

На следующее утро она пересказывает всё Джейн. Та, добрая и доверчивая, не готова поверить, что Дарси способен на такое зло, и пытается оправдать обоих, полагая, что недоразумение произошло по чужой вине. Элизабет же убеждена в обратном и невольно принимает рассказ Уикхема за непреложную истину. Таким образом, в её сознании окончательно формируется образ гордеца и притеснителя.

Тем временем в Лонгборне появляется мистер Бингли с сёстрами, чтобы пригласить соседей на бал в Незерфилде. Для миссис Беннет это почти официальное подтверждение её мечты — возможного брака Джейн с богатым соседом. Джейн счастлива ожиданием встречи с Бингли, Элизабет грезит о танце с Уикхемом, а младшие сёстры предвкушают все удовольствия вечера. Миссис Беннет видит происходящее как плод своих матримониальных стараний, тогда как Мэри философски рассуждает о пользе отдыха для «духовных занятий».

Элизабет невзначай совершает ошибку, спросив мистера Коллинза, намерен ли он присутствовать на балу. Тот не только заявляет, что собирается танцевать, но и тут же приглашает её на первый танец, чем лишает девушку возможности станцевать его с Уикхемом. Более того, по его ужимкам и непрекращающимся комплиментам она начинает догадываться, что кузен подумывает о браке с ней — явная перспектива, от которой её бросает в смущение.

Накануне бала, когда из-за дождей прогулки невозможны, вся семья живёт лишь предвкушением праздника. Младшие девицы теряют терпение без новостей из Меритона и без офицеров, миссис Беннет постоянно упоминает о служебных достоинствах Бингли, а Элизабет с нетерпением ждёт момента, чтобы вновь увидеть Уикхема и убедиться, что в его лице она встретила достойного и обаятельного человека — полную противоположность мистеру Дарси.

Главы 18 — 19

Мистер Беннет ожидает приезда «неизвестного лица», который оказывается его кузеном — священником, наследником имения Лонгборн после смерти мистера Беннета, но притязающим на это имение в силу закона о майорате. Миссис Беннет возмущена таким положением дел, видя в мистере Коллинзе угрозу для будущего своих дочерей, однако Джейн и Элизабет пытаются объяснить ей суть закона, но она не в состоянии этого понять и продолжает сетовать на несправедливость.

Мистер Коллинз оказывается молодым человеком лет под тридцать с важным видом и высокопарными манерами. Он сразу же произносит комплименты по поводу красоты дочерей Беннет, хотя это вызывает раздражение у некоторых присутствующих. Галантность и самоуверенность гостя производят двоякое впечатление — миссис Беннет довольна, но остальные воспринимают его как напыщенного человека с изрядной долей самодовольства.

Приехавший гость увлекается рассказами о леди Кэтрин де Бёр, своей покровительнице, и светском обществе, в которое входит благодаря её поддержке. Леди Кэтрин — строгая и властная женщина, обладающая высоким социальным статусом, чей дом сравнивают с дворцом, а младшая дочь считается достойной наследницей больших богатств.

В ходе вечера мистер Коллинз читает нравоучительные проповеди, что быстро наскучивает молодым барышням, особенно Лидии, которая не стесняется демонстрировать своё недовольство. Он также проявляет интерес к карточным играм, но без особого успеха.

Главным мотивом его визита является желание жениться на одной из дочерей Беннет, считая это проявлением великодушия как компенсацию за наследственные права. Сначала он предпочитает Джейн, однако после короткого разговора с миссис Беннет переключается на Элизабет, которая становится его предпочтительной невестой. Она же воспринимает его знаки внимания с настороженностью и даже тревогой.

Возникает контраст между самоуверенным, но ограниченным мистером Коллинзом и остальными персонажами, особенно Элизабет, обладающей живостью ума и независимостью. Следующий этап — подготовка к балу в Незерфилде, который станет значимым событием для всех героев, хотя погодные условия вносят коррективы в планы младших сестер, обостряя их ожидания и волнения.

Главы 20 — 23

Элизабет постепенно приходит в себя после неудачного сватовства мистера Коллинза, испытывая лишь остаток неловкости и раздражения из‑за упреков матери. Сам Коллинз вовсе не выглядит пострадавшим — напротив, он все чаще обращает внимание на Шарлотту Лукас, которая с охотой поддерживает с ним беседу. Тем временем миссис Беннет все еще переживает, а Элизабет и ее сестры, желая отвлечься, идут в город и встречают мистера Уикхема. Он объясняет свое отсутствие на балу тем, что не хотел встречаться с мистером Дарси, с которым у него старый конфликт. Элизабет сочувствует ему и с удовольствием принимает его знаки внимания, даже знакомит с родителями.

Однако их возвращение домой приносит неожиданность: Джейн получает письмо от Кэролайн Бингли, в котором та сообщает, что вся семья уезжает в Лондон и не собирается возвращаться этой зимой. Меж строк Элизабет чувствует притворство и видит, что мисс Бингли пытается внушить Джейн мысль о безразличии ее брата. Джейн же, напротив, склонна верить в искренность подруги и боится, что отношения закончены. Элизабет убеждает ее, что Кэролайн просто хочет разлучить их с Бингли ради более выгодного брака — с Джорджианой Дарси, сестрой его друга. Спор о смысле письма оставляет Джейн печальной, но в душе все же рождается слабая надежда.

Чтобы не тревожить мать, сестры скрывают часть известий. Миссис Беннет сетует лишь на то, что сёстры Бингли уехали, и старается утешить себя мечтами о скором возвращении Чарльза.

Тем временем события принимают иной оборот: Коллинз переносит свои ухаживания на Шарлотту Лукас. Она, рассудительная и небогатая, решает, что предложение этого самодовольного, но обеспеченного священника — редкая возможность устроить свою жизнь. Утром, сбежав из Лонгборна, Коллинз объясняется ей в любви и получает согласие. Для семьи Лукасов это удачное событие: дочь обеспечена, а родители гордятся будущим родством с наследником Лонгборна. Только сама Шарлотта чувствует тревогу — ей предстоит признаться Элизабет, для которой этот брак покажется неприемлемым.

Коллинз, с трудом скрывая новость, возвращается в Лонгборн и тем самым еще больше удивляет домашних бесконечными намеками. А когда Шарлотта вскоре является туда лично и сообщает Элизабет о помолвке, та не может сдержать изумления. Шарлотта спокойно объясняет свой поступок прагматизмом: она ищет защиты и положения, а не романтической любви. Элизабет старается скрыть смущение и пожелать подруге счастья, хотя ее охватывает чувство тяжёлого разочарования.

Через день сэр Уильям Лукас официально объявляет о помолвке, вызвав бурную реакцию в семействе Беннетов. Миссис Беннет негодует, Лидия насмешливо возражает, а мисс Элизабет подтверждает правдивость известия. Оскорбленная мать долго не может смириться с мыслью, что Коллинз, вместо ее дочери, женится на соседке. Мистер Беннет, напротив, относится ко всему с иронией, радуясь, что даже рассудительная Шарлотта проявила столь мало здравого смысла.

Новость вызывает неловкость между подругами, их прежняя близость исчезает, и Элизабет всё больше привязывается к Джейн, тоскующей из-за молчания Бингли. Проходят недели без писем и вести, и хотя Элизабет старается поддерживать сестру, всё сильнее чувствует тревогу, что влияние Дарси и мисс Бингли окажется слишком сильным. Миссис Беннет в отчаянии жалуется всем на несправедливость, а надежды её тают, когда слухи подтверждают: Бингли, возможно, не вернётся зимой.

На этом фоне в Лонгборн вновь является мистер Коллинз, чтобы увидеться с Шарлоттой. Его приезд становится для всех обузой, а для миссис Беннет — постоянным источником раздражения. В каждом визите Шарлотты ей видится напоминание о будущем изгнании из Лонгборна, ведь именно Коллинз станет его владельцем. Отчаявшись, она жалуется супругу, а тот, не меняя своего сухого юмора, советует ей думать о более приятном и надеяться, что он, возможно, переживёт собственного наследника.

Часть вторая

Главы 1 — 3

После того как от мисс Бингли пришло письмо, Джейн окончательно убедилась, что Бингли и его сёстры покинули Хартфордшир и обосновались в Лондоне. В письме не оставалось ни намёка на возвращение — Кэролайн писала о лондонских удовольствиях и о восхищении мисс Дарси, сестрой мистера Дарси, с явным намёком на возможную женитьбу брата. Джейн, сдержанная и мягкая, пыталась найти оправдание в этом холодном послании, но Элизабет, слушая пересказ письма, кипела негодованием. Она ясно видела коварство сестёр Бингли и считала, что Бингли стал игрушкой в их руках, жертвуя своим счастьем и раня сердце Джейн своей слабостью.

Джейн, напротив, старалась утешать себя и других. Она уверяла сестру, что скоро забудет Бингли и вспоминать его будет без горечи. Элизабет восхищалась её добротой, называя ангельским терпением, но сама становилась всё более разочарованной в людях и особенно в Шарлотте, которая согласилась выйти за мистера Коллинза. Джейн оправдывала замужество подруги, считая его благоразумным шагом, а Элизабет видела в нём уступку расчёту и смерть уважения.

В доме тем временем старались не говорить о Бингли, но миссис Беннет не могла смириться. Она всё ещё надеялась, что молодой человек вернётся летом. Мистер Беннет же относился к делу с иронией, подшучивая над женскими сердечными горестями. Единственным утешением семьи стало продолжительное общество Уикхема, чей рассказ о несправедливости Дарси теперь уже знал весь округ. Все, кроме Джейн, искренне осуждали мистера Дарси как гордого негодяя.

Затем в Лонгборн приехали Гардинеры. Миссис Гардинер отличалась умом и тактом и вскоре прониклась тревогой за племянниц. Особенно её беспокоило положение Джейн, сердце которой явно было ранено. Узнав обо всём, миссис Гардинер предложила увезти племянницу в Лондон, чтобы смена обстановки помогла ей отвлечься. Элизабет с радостью поддержала идею. Тётя надеялась, что Джейн не станет искать встречи с Бингли, ведь их дома находились в разных концах города. Элизабет уверяла, что этого не произойдёт — ведь Бингли, по её мнению, под слишком сильным влиянием Дарси.

Уикхем продолжал часто бывать у Беннетов, и вскоре миссис Гардинер заметила, что Элизабет проявляет к нему повышенный интерес. Зная по собственному опыту, насколько опасна бедность в браке, она аккуратно предупредила племянницу не позволять себе увлечься человеком без достатка. Элизабет заверила её, что не влюблена и будет осторожна, хотя признавалась, что Уикхем — самый обаятельный молодой человек из всех, кого она знала.

Тем временем мистер Коллинз вернулся, чтобы жениться на Шарлотте Лукас. Элизабет, хотя и не могла радоваться, всё же пожелала подруге счастья. После свадьбы Шарлотта приглашала её в гости, и Элизабет, сдерживая внутреннее раздражение, пообещала приехать к ней весной.

В Лондоне Джейн сначала надеялась на встречу с мисс Бингли, но недели проходили без вестей. Её первое письмо, вероятно, потерялось, и только через месяц Кэролайн нанесла ей скоропостижный визит, полный холодных слов и натянутых улыбок. Этим всё и закончилось. В письме Элизабет сестра писала, что не может более обманывать себя — дружба с Кэролайн была ложной, а мистер Бингли, как ни грустно, наверно, забыл её. Джейн старалась найти оправдание Кэролайн — в сестринской тревоге за брата, — но Элизабет видела в этом лишь коварство.

Вслед за этим пришло письмо от миссис Гардинер, напомнившей Элизабет об Уикхеме. Теперь молодая женщина могла спокойно ответить, что его внимание к ней охладело, и с лёгкостью признать: её сердце не было тронуто по-настоящему. Уикхем переключил внимание на другую девушку — мисс Кинг, недавно унаследовавшую десять тысяч фунтов. Элизабет смотрела на это с иронией и даже с пониманием — любовь, как она убеждалась, не могла существовать без расчёта.

Так завершился этот этап истории: Джейн тихо страдала в Лондоне, Элизабет утратила иллюзии о романтизме Уикхема, а обе сестры всё яснее видели — счастье, пожалуй, достаётся не добродетельным и искренним, а расчётливым и приспособленным к миру.

Главы 4 — 6

Наступили январь и февраль — месяцы без особых событий, но в марте Элизабет предстояло отправиться в Хансфорд. Сначала поездка казалась ей тягостной, но постепенно мысль о встрече с Шарлоттой, перемене обстановки и возможности побывать в Лондоне и увидеть Джейн сделала предстоящее путешествие приятным ожиданием. Мистер Беннет, неохотно отпуская дочь, просил писать ему письма, уверяя, что непременно ответит. Перед отъездом Элизабет простилась с Уикхемом — их расставание было дружеским и чуть ироническим: этот прощальный разговор только укрепил её уверенность в своём спокойствии.

Дорога до Лондона прошла без приключений: её спутниками были неутомимо любезный и однообразный сэр Уильям и пустенькая Мария Лукас. В доме Гардинеров Элизабет встретила радушие и оживление. Джейн выглядела внешне спокойной, хотя тётушка призналась, что девушка всё ещё не может совсем избавиться от грусти. Разговоры перешли к Уикхему, и миссис Гардинер, поддразнивая племянницу, спросила, не превратился ли их очаровательный знакомый в расчетливого ловеласа, увлёкшись богатой мисс Кинг. Элизабет остроумно защищала его, настаивая, что различие между благоразумием и корыстью не всегда просто уловить. В ответ тётя подшучивала над тем, как легко Лиззи способна оправдать того, кто ей нравится. Вечер завершился весёлым театром и неожиданным приглашением — миссис Гардинер предложила летом совершить путешествие к Озёрному краю, что наполнило Элизабет восхищением и новыми мечтами.

Через несколько дней путешественники направились в Кент. По мере приближения к Хансфорду Элизабет росло любопытство — она хотела увидеть, как живут Коллинзы. Их дом оказался скромным, но очень уютным. Шарлотта встретила гостей приветливо, а мистер Коллинз не упустил случая произнести длинную речь у самого порога, стараясь ослепить Элизабет величием своего нового положения и величаво демонстрируя каждый уголок дома. Однако хозяйственность Шарлотты превращала даже его болтливый дом в пристанище уюта и покоя. Элизабет наблюдала, с каким искусством подруга умеет не замечать глупостей мужа: лёгкая улыбка и внимательное равнодушие помогали Шарлотте хранить достоинство и даже счастье.

Особенно гордился мистер Коллинз соседством с Розингс-парком и своей патронессой, леди Кэтрин де Бёр. Он уверял, будто Элизабет непременно будет ею очарована, и предсказывал скорое приглашение в её дом. Его пророчество сбылось почти сразу — на следующий день из окна Хансфорда девушки увидели, как по дороге остановился фаэтон, в котором сидели мисс де Бёр и её компаньонка миссис Дженкинсон. Элизабет, едва взглянув на хрупкую и молчаливую наследницу, едко заметила, что больная барышня идеально подойдёт Дарси, — язвительное предзнаменование будущих событий. В тот же вечер поступило официальное приглашение на обед в Розингс.

Мистер Коллинз был вне себя от восторга. Он воспринимал это как величайшую милость и целый день объяснял всем, как им следует себя вести перед высокородной леди. Даже советовал Элизабет не слишком наряжаться, дабы не показаться дерзкой. Мария Лукас дрожала от страха, а сам сэр Уильям готовился к встрече с благородством, достойным придворного.

Розингс-парк, увенчанный роскошным особняком, поразил всех. Мистер Коллинз с трепетом ввёл гостей в зал, повествуя о стоимости окон и количестве прислуги. Леди Кэтрин де Бёр оказалась женщиной властной, гордой и самоуверенной. Ростом и манерами она внушала почтение, но не располагала к себе. Элизабет заметила в её выражении лица нечто общее с Дарси — то же чувство превосходства и непоколебимое убеждение в своей правоте. Дочь её, болезненная и молчаливая Анна, сидела рядом с компаньонкой, не произнося ни слова.

За роскошным обедом мистер Коллинз сиял от счастья, получив место напротив своей патронессы, и восхищался каждым блюдом так громко, что Элизабет едва удерживалась от смеха. Сэр Уильям вторил ему, Мария молчала, а Шарлотта хранила вежливое внимание. Леди Кэтрин, явно довольная восхищением гостей, Снисходительно комментировала еду и прислугу.

После обеда, оставшись с дамами, хозяйка принялась допрашивать Элизабет с бесцеремонностью, свойственной людям, привыкшим не встречать границ. Она расспрашивала о семье Беннет, о количестве сестёр, их возрасте, красоте, воспитании и даже о девичьей фамилии матери. Узнав, что у них никогда не было гувернантки, она пришла в ужас и долго читала наставления о правильном образовании. Когда разговор зашёл о выездах младших сестёр в свет, Элизабет позволила себе иронический ответ, чем ошеломила леди Кэтрин. Та впервые столкнулась с девушкой, которая осмелилась говорить с ней не с почтением, а с остроумием.

Вечер завершился карточной игрой, для одних скучной, для других — ещё одним поводом для комплиментов. Когда гости, сопровождаемые каретой леди Кэтрин, вернулись домой, мистер Коллинз с жаром расспрашивал кузину о её впечатлениях, ожидая восторгов. Элизабет, чтобы не обидеть Шарлотту, ответила сдержанно, но внутри признавалась себе: леди Кэтрин оказалась именно такой, какой описывал Уикхем — надменной и самодовольной женщиной, искренне уверенной, что мир создан, чтобы внимать её советам.

Главы 7 — 10

После отъезда сэра Уильяма жизнь в Хансфорде вошла в привычное русло. Шарлотта разумно устроила быт так, чтобы проводить как можно меньше времени с мужем, занимавшимся письмами, садом или бесконечным наблюдением за дорогой. Когда приезжала мисс де Бёр, они узнавали об этом от самого мистера Коллинза, который не упускал случая многословно сообщить все детали. Леди Кэтрин, появляясь у них, вмешивалась во всё — в расстановку мебели, в меню и даже в рукоделие Шарлотты, уверенная, что без её советов никто не справится. Элизабет лишь забавлялась этой смесью покровительства и бестактности, а для отдыха убеждала подругу позволять ей долгие прогулки по окрестностям. Там, под сенью деревьев, она наслаждалась единственными минутами свободы.

Но покой нарушило известие: в Розингс приезжал мистер Дарси. Элизабет заранее ожидала нелёгкой встречи с человеком, которого она искренне презирала, и потому отнеслась к этой новости с холодным любопытством. К тому же с ним должен был приехать полковник Фицуильям, кузен леди Кэтрин, — и этот визит обещал оживить здешнее затишье. Первым увидел гостей, разумеется, мистер Коллинз, карауливший каждый экипаж у ворот парка. С важным видом он сообщил, что молодые люди уже прибыли, и вскоре сам ввёл их в дом.

Фицуильям сразу поразил Элизабет приятностью манер — обходительностью, легкостью в разговоре, внутренним тактом. Дарси же остался прежним: сдержанный, прямой, едва украшающий холодность вежливостью. Только на мгновение, когда заговорили о Джейн, Элизабет заметила, как он смутился, отрицая, что виделся с Бингли.

Вечером все снова встретились в Розингсе. Леди Кэтрин принимала их с показным гостеприимством, всецело занята разговорами с племянниками и почти не удостаивая вниманием других гостей. Полковник оживил вечер лёгкой беседой с Элизабет, за которой с завистливым интересом наблюдали и хозяйка, и Дарси. Когда же она села за фортепьяно, Дарси подошёл ближе, и между ними завязалась первая острая и живая перепалка. Элизабет, с привычным лукавством, припомнила, как он на балу отказался танцевать, и не упустила случая высмеять его надменность в присутствии Фицуильяма. Но Дарси отвечал спокойно, с добродушной иронией, будто слова её льстили его памяти. Их короткий диалог, перемежаемый наставлениями леди Кэтрин о музыке, стал для обоих началом невысказанного любопытства друг к другу.

Прошло несколько дней, когда неожиданно, в отсутствие хозяйки дома, к Элизабет зашёл сам Дарси. Она писала письмо Джейн, и визит его застал её врасплох. Разговор велся неловко. Он расспрашивал о её семье, она — о Бингли и Незерфилде. Ответы Дарси были холодны и уклончивы, но слишком явное смущение выдало, что имя Бингли для него не безразлично. После его ухода Шарлотта удивилась — считала этот визит знаком внимания и даже зародившегося чувства. Однако Элизабет сочла объяснение проще: скука и отсутствие других развлечений. С этого дня Дарси и Фицуильям начали наведываться в Хансфорд почти ежедневно, сначала вдвоём, потом поодиночке.

Полковник всё чаще садился рядом с Элизабет и откровенно проявлял симпатию. Он был приятен, умён, но не возбуждал в ней настоящего чувства. Дарси же вел себя загадочно: порой сидел молча, лишь изредка бросая задумчивые взгляды, будто не решаясь сказать что-то важное. Шарлотта наблюдала за ним и то убеждалась, что он влюблён, то сомневалась, видя на его лице только сосредоточенную холодность.

Однажды во время прогулки Дарси вновь «случайно» встретился с Элизабет и шёл рядом, задавая рассеянные, странные вопросы — будто намекая на нечто неясное. Ей казалось, что он хочет поговорить о её возможной помолвке с Фицуильямом, и эта мысль вызвала в ней раздражение.

Следующий день принёс откровение. Во время прогулки с полковником Элизабет услышала от него неосторожное признание: Дарси недавно спас своего друга от «неразумного брака». Слова эти были произнесены шутливо, без имён, но для Элизабет всё стало очевидно. Речь, несомненно, шла о Бингли и Джейн. Она поняла, что именно Дарси был виновником их разлуки, что его гордость презрела их родство и уничтожила счастье сестры.

В гневе она вспомнила всё — и холодное поведение Бингли на балах, и надменный взгляд Дарси, и сплетни мисс Бингли. Теперешняя догадка объясняла всё. Горечь и унижение за сестру вылились в слёзы; её негодование перешло в больное, жгучее презрение. Когда Коллинзы уезжали в тот вечер в Розингс, Элизабет осталась дома с головной болью — и отчасти потому, что не могла видеть человека, которого теперь считала причиной всех несчастий своей семьи.

Главы 11 — 12

Элизабет, наполненная негодованием к Дарси за вмешательство в судьбу сестры и уверенная в его вине против Уикхема, проводила бессонную ночь. И вдруг на следующий день этот человек вновь появился в доме. Она приняла его с холодной вежливостью, не подозревая, что через мгновение наступит решительный и ошеломляющий момент. Несколько минут Дарси молчал, но затем, явно преодолевая внутреннюю борьбу, воскликнул, что больше не может сдерживать свои чувства, — признался в любви и предложил ей руку. Он говорил с силой страсти, но вплетая в признание гордость, уязвлённость и горечь сословного различия. Его любовь звучала вместе с убеждением, что он унижается, вступая в связь с семьёй без богатства и положения.

Для Элизабет это стало ударом. Сначала она была поражена, затем — возмущена. В его словах не было ни тепла, ни уважения, только чувство превосходства, которое делало признание оскорбительным. Когда он умолк, уверенный в её согласии, она спокойно, но решительно ответила отказом. Её речь стала зеркальным ответом его гордости: она отвергала не только его любовь, но и самого человека, чья заносчивость разрушила счастье Джейн и чья холодность ранила других. В порыве гнева она прямо уличила его в двух преступлениях — в разлуке между Бингли и её сестрой и в несправедливости к Уикхему. Дарси попытался сдержанно возразить, признавая первое обвинение и спокойно отрицая второе, но его объяснения лишь сильнее раздражили Элизабет. Когда он говорил о низком положении её семьи, о недостатках её матери и младших сестёр, она вспыхнула и, побледнев, заявила, что именно его гордость и презрение делают его недостойным даже её сочувствия.

Дарси, побелев и едва удерживая самообладание, коротко ответил, что понимает, и вышел. Элизабет, едва он скрылся, разрыдалась: её потрясло не только само признание, но и то, что человек, который ей казался холодным и надменным, оказался способным на такую бурю чувств. И всё же жалость быстро сменилась возмущением — то, как он говорил о её семье и сестре, оставляло только боль.

Утром она вновь не могла о нём не думать. Неспособная сосредоточиться, Элизабет отправилась гулять и неожиданно встретила Дарси у калитки парка. Он подошёл спокойно, но решительно, протянул письмо и попросил лишь прочитать его. После короткого поклона он ушёл. Так началась вторая — тихая, но гораздо более решающая сцена.

В письме Дарси писал не как влюблённый униженный мужчина, а как человек, защищавший свою честь. Он отвергал повторы признания, говоря прямо, что хочет лишь объясниться. Первым делом он признавал себя виновным в разлуке Джейн и Бингли, но объяснял свой поступок: наблюдая холодное спокойствие Джейн и привычную приветливость, он принял её сдержанность за равнодушие. Он ошибся, но действовал, как ему казалось, в интересах друга — пытаясь спасти его от одностороннего увлечения и несчастного мезальянса. Дарси подробно и честно называл мотивы — неравенство, дурной тон миссис Беннет, распущенность младших дочерей, несерьёзность отца. Признавая, что тем самым причинил боль Джейн, он не оправдывался в своей гордыне, но просил понять его заблуждение.

Далее следовало оправдание в деле Уикхема. В сдержанном, но горьком рассказе Дарси излагал правду: Уикхем, сын их старого управляющего, был баловнем отца Дарси, получал средства на образование и должен был стать священником. Но от духовного звания отказался, выпросив денежную компенсацию, а затем промотал всё и, обнищав, стал просить у Дарси место, надеясь вновь получить доход. Когда же получил отказ, начал чернить его. После смерти отца Дарси заботился о младшей сестре Джорджиане, и именно с ней Уикхем пытался скрыться, соблазнив школьницу ради её приданого. Девочке было пятнадцать. Узнав об этом, Дарси предотвратил побег и изгнал Уикхема.

Это признание потрясло Элизабет. Она не могла не поверить — тон письма был искренен, рассудителен, и каждая подробность звучала правдиво. Он просил лишь сохранения тайны ради чести сестры и предлагал удостовериться в истинности его слов у полковника Фицуильяма.

И только теперь, дочитывая письмо до конца, Элизабет впервые ощутила, как рушатся её убеждения. Человек, которого она считала эгоистом и злодеем, оказался способным на благородство, прямоту и страдание. Его объяснение было не оправданием, а признанием с гордостью и мужеством. Возвращаясь в дом, она чувствовала, что весь мир вокруг стал иным — и ей предстояло переосмыслить не только Дарси, но и саму себя.

Главы 13 — 16

Элизабет прочитала письмо Дарси с жадностью и изумлением. Сначала она отвергала всё написанное — его оправдания вмешательства в судьбу Джейн казались ей высокомерными, а объяснения по поводу Уикхема — ложными. Но постепенно, перечитывая письмо снова и снова, она начала понимать: перед ней не попытка обмана, а искренние объяснения. История Уикхема совпадала с тем, что он сам рассказывал, но только до определённого момента — там, где речь заходила о завещании и церковном приходе, версии расходились кардинально. И чем внимательнее она вчитывалась, тем яснее становилось: один из двух мужчин лгал.

Постепенно воспоминания складывались в новую картину. Уикхем действительно был слишком откровенен с малознакомой девушкой, рассказывая столь личные подробности. Он хвастался, что не боится встречи с Дарси, но предусмотрительно не появился на балу в Незерфилде. Он молчал о своих бедах, пока Дарси был рядом, и принялся очернять его, только когда тот уехал. Его внезапное увлечение мисс Кинг сразу после получения ею наследства теперь выглядело расчётом, а не романтикой. И наконец — рассказ о попытке соблазнить Джорджиану Дарси объяснял недавнюю тревогу полковника Фицуильяма, когда зашла речь о мисс Дарси.

С ужасающей ясностью Элизабет поняла, что обманулась в Уикхеме и несправедливо судила о Дарси. Она, считавшая себя проницательной, оказалась слепой — очарованная приятными манерами одного и оскорблённая равнодушием другого. Тщеславие и предрассудки лишили её способности видеть правду. Стыд охватил её — она чувствовала себя униженной собственной глупостью.

Что касается истории с Джейн и Бингли, то и здесь объяснения Дарси звучали убедительно. Сдержанность сестры действительно могла ввести в заблуждение — даже Шарлотта сомневалась в глубине чувств Джейн. А поведение семьи на балу в Незерфилде… Элизабет болезненно вспомнила те сцены и поняла: Дарси был прав, когда говорил о бестактности матери и распущенности младших сестёр. Его вмешательство диктовалось не злобой, а заботой о друге — пусть ошибочной, но искренней.

В течение недели перед отъездом она мучилась этими мыслями, стараясь сохранить видимость спокойствия. Теперь, когда правда открылась, ей стало ясно, что поведение её семьи действительно наносило вред всем дочерям. Отец смеялся над глупостями младших, не пытаясь их образумить. Мать сама подавала дурной пример. А Лидия и Кэтрин, избалованные и невоспитанные, продолжали компрометировать фамилию.

По дороге домой из Лондона они встретились с Китти и Лидией в придорожной гостинице. Разговор младших сестёр тотчас обратился к офицерам, балам и сплетням. Лидия шумно радовалась, что Уикхем больше не собирается жениться на мисс Кинг, — девушка уехала к родным. Элизабет с содроганием слушала циничные рассуждения сестры и понимала, что недавно её собственные мысли были не менее циничными.

Дома их встретили с радостью, но Элизабет видела теперь семью новыми глазами. За обеденным столом Лидия громко пересказывала нелепые проделки офицеров — как они переодевали одного из них в женское платье и веселились, наблюдая, как он дурачит гостей. Мэри отвечала нравоучительно, но её никто не слушал. Миссис Беннет мечтала о поездке в Брайтон, где стоял военный лагерь, а мистер Беннет отвечал уклончиво, не решаясь прямо отказать.

Элизабет с болью осознавала: ничего не изменилось. Семья её по-прежнему живёт без всякого такта и благоразумия, подвергая опасности репутацию всех дочерей. И теперь, когда она поняла, как правы были упрёки Дарси, ей стало особенно горько думать о потерянном счастье Джейн. Бингли любил её сестру искренне, но был отвращён от неё поведением их близких. А полк скоро покинет Меритон — и это единственное, чему она могла радоваться.

Так завершался этот болезненный период прозрения: Элизабет вернулась домой другим человеком — более мудрым, но и более печальным, познавшим и собственные слабости, и несовершенство мира, который её окружал.

Главы 17 — 19

После возвращения домой Элизабет всё‑таки решилась рассказать Джейн о признании Дарси. Она опустила детали, касающиеся самой сестры, но описала их встречу и письмо. Джейн удивилась, но быстро поверила: любовь к Элизабет казалась ей естественной. Её мягкое сердце жалело Дарси за то, как тяжело ему, должно быть, дался отказ. Элизабет ответила, что не испытывает к нему ненависти, но и сожаления больше нет — разве что теперь она видит, каким значительным он ей показался бы, если бы говорил иначе. Затем она раскрыла перед сестрой правду об Уикхеме: история о его порочности потрясла Джейн, ведь её доброта не желала верить в зло. Однако доводы письма Дарси и рассудочная убеждённость Элизабет не оставляли сомнений. Джейн сперва пыталась оправдать обоих, но Элизабет с иронией заметила, что порядочности на двоих явно недостаточно — кому‑то одному она принадлежит целиком.

Скрытое и не высказанное оставалось только одно: признание Дарси в любви. Элизабет не могла пересказать этой части письма, как не могла и рассекретить силу его чувств к Джейн, чтобы не пробудить в сестре напрасную надежду. Однако тайна эта тяжела была ей всё меньше. Теперь, наблюдая, как Джейн по‑прежнему любит Бингли, она убеждалась — так глубоко и терпеливо чувствовать способна только она.

В доме между тем царили прежние беспокойства. Младшие сестры горевали из‑за скорого отъезда полка: Лидия и Китти, рыдая, мечтали о Брайтоне, а мать, с удовольствием вспоминая собственную юность, поддакивала им. Страстные мечты Лидии о новой жизни исполнились неожиданным образом: молодая миссис Форстер пригласила её сопровождать себя в Брайтон. Радости Лидии не было предела. Одна только Элизабет встревоженно увидела в этом шаге опасность. Понимая непостоянный характер сестры и безрассудство её подруги, она попыталась убедить отца не отпускать Лидию. Но мистер Беннет, уставший от домашних капризов, ответил с легкомысленным юмором, что поездка избавит дом от шумных истерик, а в Брайтоне Лидии, лишённой денег, и беды не грозят. Элизабет отошла, подавленная его беспечностью, но убеждённая, что сделала всё, что могла.

Мать и дочь, счастливо не ведая об этом разговоре, восторгались готовящимся путешествием. Лидия прощалась шумно, громко смеясь и небрежно принимая наставления, а Китти завидовала ей со слезами. Элизабет вздохнула с облегчением, когда последние колёса повозки скрылись за поворотом: теперь дом, по крайней мере, обретал тишину.

Перед самым её отъездом из Меритона Элизабет ещё раз столкнулась с Уикхемом. Его прежний обман уже потерял для неё силу, и всё в его обращении казалось пустым и фальшивым. Он пытался вновь заигрывать, а за ужином в Лонгборне даже осторожно заговаривал о Дарси. Когда Элизабет сказала, что думает о нём теперь куда лучше, он мгновенно насторожился и попытался сменить тему, а после пробормотал одно из своих привычных полуправдивых объяснений. Элизабет, наблюдая, как он избегает прямого взгляда, поняла, что Дарси сказал правду. Их расставание было холодно‑вежливым, и в последний раз видя этого человека, она ощущала лишь лёгкое презрение.

На фоне всего этого Элизабет яснее, чем когда‑либо, видела причину беспорядка — неразумность родителей. Мать была поглощена волнением Лидии и бестактными рассуждениями о соседях. Отец, остроумный наблюдатель и равнодушный философ, стал для неё предметом больного размышления: она поняла, сколь разрушительным было его насмешливое отстранение. Его мысли и ум могли бы сделать из дочерей разумных женщин, но равнодушие к матери и пренебрежение к воспитанию детей разрушили всё.

Прошли недели. Письма от Лидии приходили редкие, короткие и полные пустяков — описания шляпок, зонтиков, визитов в лагерь. Элизабет каждый раз чувствовала тревогу, читая их поверхностную болтовню. Между тем в доме вновь воцарились покой и повседневность: миссис Беннет ворчала с обычным довольством, Китти стала чуть благоразумнее, а летом в округе начали возвращаться знакомые семьи.

Наконец настал июль — время долгожданного путешествия с Гардинерами. Их прежний маршрут к Озерному краю пришлось сократить: вместо этого они решили объехать Дербишир. Элизабет немного разочаровалась, но пересилила себя — дорога, природа и близость дяди с тётей сулили радость. Только один штрих тревожил её душу: именно в Дербишире находилось поместье Пемберли — дом мистера Дарси.

Когда в разговоре тётя заговорила о намерении показать Пемберли и полюбоваться его парком, Элизабет вспыхнула и попыталась отказаться. Ей страшно было даже подумать о возможной встрече. Но услышав от служанки, что хозяин ещё не приехал, она выдохнула с облегчением. И утром, уже гораздо спокойнее, согласилась — внешне равнодушно, почти легкомысленно.

Так, без ясного осознания, но с неотступным волнением, она ехала к месту, где ей предстояло снова увидеть человека, всё ещё занимавшего важнейшее место в её душе — к Пемберли.

Часть третья

Глава 1

Элизабет вместе с дядей и тетей приезжает в Пемберли и поражается красоте поместья. Вид дома вызывает у нее восторг и невольную мысль о том, каково было бы стать его хозяйкой. Домоправительница, показывая комнаты, с теплотой рассказывает о мистере Дарси, называя его добрым и справедливым человеком, что сильно удивляет Элизабет и заставляет пересмотреть прежнее мнение.

Во время осмотра она неожиданно сталкивается с самим Дарси. Оба смущены, но он ведет себя с необычайной учтивостью и вниманием. Позже Дарси знакомится с Гардинерами, дружелюбно приглашает их на рыбалку и выражает желание познакомить Элизабет со своей сестрой. Поведение Дарси глубоко трогает Элизабет — она видит в нем совсем другого человека.

После визита Гардинеры в восторге от Дарси, а Элизабет, уже знающая правду о клевете Уикхема, понимает, что ошибалась, и впервые чувствует к Дарси искреннюю симпатию.

Главы 2 — 3

Во второй главе Элизабет ожидает визита мистера Дарси и его сестры и нервничает, опасаясь производить на них неловкое впечатление. Когда они приезжают в гостиницу, тревога Элизабет достигает предела, но мисс Дарси оказывается не гордой, как о ней говорили, а просто застенчивой и доброй девушкой. За ней приезжает мистер Бингли, и его искренняя радость при встрече трогает Элизабет, напоминая ей о чувствах к Джейн. В разговоре видно, что он не забыл её сестру. Дарси ведёт себя безукоризненно вежливо и просто, демонстрируя удивительную перемену характера — от гордого аристократа к внимательному, мягкому человеку. Перед уходом он с сестрой приглашают Гардинеров и Элизабет в Пемберли, и приглашение принимают. Позже Элизабет не может заснуть, теряясь в размышлениях о Дарси: в ней борются уважение, благодарность и зарождающаяся нежность. Она понимает, что теперь не ненавидит его, а даже чувствует симпатию и признательность за его прощение и поведение.

В третьей главе Элизабет и миссис Гардинер едут ответить визитом мисс Дарси и встречают в Пемберли мисс Бингли и миссис Хёрст. Джорджиана приветлива, но очень скромна, а Кэролайн Бингли едва скрывает раздражение, заметно ревнуя Дарси к Элизабет. Когда он появляется, мисс Бингли пытается задеть Элизабет, упомянув о Меритонском полку, подразумевая Уикхэма, но Элизабет сдержанно отвечает, сохраняя достоинство. Дарси видит её тактичность и только убеждается в своей симпатии к ней. После отъезда гостей мисс Бингли злословит о внешности Элизабет, надеясь вызвать у Дарси презрение, но он решительно отвечает, что считает её одной из самых прелестных женщин. В пути домой Элизабет и тётушка обсуждают визит, избегая имени Дарси, хотя обе больше всего думают именно о нём.

Главы 4 — 5

Элизабет получает два письма от Джейн, из которых узнает страшную новость: младшая сестра Лидия сбежала с Уикхемом из Брайтона. Сначала всем кажется, что они направились в Шотландию, чтобы обвенчаться, но затем выясняется — след теряется в Лондоне, и всё указывает на то, что никакой женитьбы не будет. Потрясенная, Элизабет едва держится на ногах и случайно сталкивается с Дарси. В растерянности она рассказывает ему обо всем, и он, поражённый, выражает сочувствие и уходит, а она, сознавая позор своей семьи, понимает, насколько он теперь должен быть ей недоступен — именно в ту минуту, когда ясно осознаёт силу своего чувства к нему.

Вскоре возвращаются Гардинеры, и Элизабет зачитывает им письма. Решено немедленно ехать в Лонгборн. Дарси обещает передать извинения своему сестре, а Элизабет с болью думает, что их пути теперь окончательно расходятся.

По дороге домой Элизабет с дядей и тётей обсуждают случившееся. Гардинеры пытаются верить, что Уикхем всё же женится на Лидии, но Элизабет не разделяет их надежд — она слишком хорошо знает его подлость и легкомыслие Лидии. Вспоминая, как можно было предотвратить катастрофу, она мучительно корит себя за то, что не рассказала семье правды о прошлом Уикхема.

По приезде в Лонгборн Элизабет встречает Джейн. Обе в отчаянии, мать в истерике, отец — в Лондоне, пытается найти беглецов. Миссис Беннет винит всех, кроме себя, и мечется между страхом и жалобами. Гардинер обещает на следующий день поехать на помощь мистеру Беннету.

Джейн рассказывает сестре, что полковник Форстер пытался отыскать Уикхема, но следы затерялись. Лидия оставила подруге беззаботное письмо, где с легкомыслием сообщает о побеге. Элизабет, прочитав его, потрясена — Лидия даже не понимала, к какой гибели себя обрекла. И теперь, когда вся семья в позоре и тревоге, Элизабет ощущает горечь, стыд и угрызения совести, понимая, что беда только начинается.

Главы 6 — 8

После получения вестей из Лондона в доме Беннетов воцаряется напряжённое ожидание. Писем от мистера Беннета долго нет, и семья терзается догадками о судьбе Лидии. Когда наконец приходит письмо от мистера Гардинера, становится ясно, что никаких следов беглецов найти не удалось, а сам Уикхем оставил за собой долги и «позорную славу». Несколько позже мистер Гардинер сообщает, что удалось выйти на их след, — и вскоре семья узнаёт невероятное: Лидия и Уикхем нашлиcь, и он согласился на брак при условии получения небольшой суммы от мистера Беннета.

Потрясённые, Джейн и Элизабет читают письмо вслух. Мистер Беннет понимает, что Гардинер заплатил за честь их семьи гораздо больше, чем признаётся, и мучается чувством стыда. Миссис Беннет же, напротив, впадает в бурный восторг: радость о свадьбе дочери полностью вытесняет прежний позор. Пока мать мечтает о свадебных туалетах и домах для молодых, отец, сохраняя иронию, твердо заявляет, что не даст на церемонию ни гроша и не примет Уикхема в Лонгборне.

Немного позже приходит новое письмо от Гардинера: свадьба состоялась, долги Уикхема частично улажены, и муж Лидии собирается вступить в регулярную армию и уехать на север. Все признают, что это лучшее решение, хотя миссис Беннет огорчена: ей хотелось, чтобы молодые жили поблизости. После уговоров Джейн и Элизабет мистер Беннет соглашается принять их в Лонгборне перед отъездом.

Элизабет, однако, встревожена не меньше, чем раньше. Её мучает, что о позоре семьи узнал Дарси. Она не сомневается, что память об этом отдалит его навсегда, и с болью осознаёт, как сильно могла бы его полюбить, именно тогда, когда путь к нему уже закрыт. Теперь ей остаётся лишь смириться с мыслью о браке Лидии — союзе без надёжности, разума и настоящего счастья — и о собственных утраченных возможностях.

Главы 9 — 10

Возвращение Лидии и Уикхема после их бегства вызывает у семьи Беннет сложные чувства. Миссис Беннет в восторге — для неё главное, что дочь замужем, и она приветствует новобрачных с шумной радостью, словно никакого позора не было. Мистер Беннет мрачен и холоден, а Джейн и Элизабет с трудом скрывают стыд и отвращение к легкомысленным молодожёнам. Лидия ведёт себя по-прежнему дерзко и самоуверенно, всем хвастается кольцом и замужеством, не замечая, как задевает окружающих. Уикхем, уверенный и обходительный, держится без малейшего смущения.

Когда семья более‑менее успокаивается, Лидия в разговоре случайно упоминает, что на её свадьбе присутствовал мистер Дарси. Эти слова поражают Элизабет. Одержимая догадками, она пишет тётушке Гардинер, прося объяснить, как такое стало возможным. Ответ приносит откровение: именно Дарси нашёл Лидию и Уикхема, убедил их пожениться, выплатил долги Уикхема и даже организовал само бракосочетание, желая исправить последствия собственной гордости и спасти честь семьи Элизабет.

Узнав об этом, Элизабет испытывает бурю чувств — благодарность, восхищение, любовь и мучительное осознание, что поступок Дарси продиктован благородством, а не надеждой на её ответное чувство. Он действовал ради неё, смирившись с унижением и возможным родством с Уикхемом. Девушка стыдится, что когда‑то презирала его, и понимает: этот человек — именно тот, кого она могла бы полюбить и с кем могла бы быть счастлива. Однако теперь ей остаётся лишь гордиться им и знать, что всё между ними позади.

Тем временем Уикхем, ничего не подозревая, продолжает своё самодовольное существование. В разговоре с Элизабет он пытается искажённо вспоминать прошлое, но она резко пресекает его увертки, давая понять: между ними не может быть ни доверия, ни дружбы. Так заканчивается эта глава — с чувством внутреннего прозрения и тихой гордости Элизабет перед лицом безмерной щедрости и любви Дарси.

Главы 11 — 13

После отъезда Лидии и Уикхема жизнь семьи Беннет постепенно возвращается в привычное русло. Миссис Беннет долго горюет о разлуке, но вскоре её внимание полностью занимает новость: мистер Бингли возвращается в Незерфилд. С ней просыпаются её мечты о свадьбе для Джейн. Сама Джейн старается казаться равнодушной, утверждая, что приезд Бингли её не тревожит, однако Элизабет замечает в нервозности сестры скрытую надежду.

Через несколько дней Бингли действительно появляется — и вместе с ним мистер Дарси. Элизабет поражена и взволнована встречей. Дарси ведет себя сдержанно и молчаливо, что смущает её и вызывает боль: она боится, что он утратил к ней чувства. Миссис Беннет, напротив, проявляет с Бингли чрезмерную любезность и демонстративное презрение к его другу, не догадываясь, какую неловкость и унижение этим причиняет дочери.

Несмотря на внешнюю холодность, Элизабет замечает, что Дарси часто на неё смотрит, а Бингли снова не отрывает взгляда от Джейн. На обеде в Лонгборне Бингли всё явственнее показывает симпатию; Дарси же остается сдержан и тихо терпит соседство с болтливой миссис Беннет. Элизабет мучительно переживает его молчание и мечтает хотя бы поблагодарить его за добро, сделанное их семье.

Спустя несколько дней Бингли начинает всё чаще бывать в Лонгборне. Миссис Беннет с восторгом плетёт интриги, стараясь оставить его с Джейн наедине, — и наконец её планы увенчиваются успехом. Бингли делает предложение, Джейн соглашается, и радость переполняет всех. Она признается сестре в своём счастье, а Элизабет — в восторге от того, как просто и естественно решилось то, что так долго казалось невозможным. Мистер Беннет одобряет брак, шутя над мягкостью и добродушием обоих влюблённых, а миссис Беннет погружается в восторги, сразу забыв про Лидию и прежние тревоги. Лонгборн наполняется ликованием — семья снова становится «самой удачливой в округе».

Главы 14 — 16

Утром в Лонгборн неожиданно приезжает леди Кэтрин де Бёр. Она требует от Элизабет признаться, не собирается ли та выйти замуж за мистера Дарси, и хочет вынудить дать обещание отказаться от него. Элизабет решительно отказывает — она не позволит кому бы то ни было вмешиваться в свою судьбу, особенно когда претензии леди Кэтрин основаны только на предрассудках и семейной гордости. Гостья уезжает, разгневанная такой самостоятельностью и независимостью. После ухода леди Кэтрин Элизабет не может найти себе места, раздумывая над возможными последствиями этой сцены: тетка наверняка попытается повлиять на Дарси, и теперь его решение будет всё более значимым.

Утром Элизабет узнаёт от отца о письме от мистера Коллинза, в котором тот предупреждает о недовольстве леди Кэтрин возможным браком Элизабет и Дарси и советует им не надеяться на её одобрение. Отец весело шутит по этому поводу, не догадываясь о подлинных чувствах дочери.

Вскоре Бингли приезжает в Лонгборн в компании мистера Дарси. Компанией они отправляются гулять, и когда Бингли и Джейн отстают, Элизабет и Дарси остаются наедине. Она, преодолевая смущение, выражает ему искреннюю благодарность за его доброту и жертвы ради её семьи. Дарси признается, что действовал из любви к ней, а затем вновь делает ей предложение — и на этот раз получает счастливое согласие. Оба наслаждаются долгожданной близостью и согласием, обсуждая прошлые ошибки, признания и недоразумения. Дарси говорит, что именно благодаря Элизабет он научился быть лучше и смиреннее, она же чувствует радость и гордость, видя, как глубокие чувства объединили их несмотря на все былые преграды.

Радость Элизабет становится полной, когда она узнаёт, что успех Джейн и Бингли, тоже устроенный не без участия Дарси, был возможен благодаря честности и любви, которой наполнилась их семья.

Главы 17 — 19

После помолвки Элизабет испытывает радость и тревогу — она боится реакции семьи. Первой она сообщает новость Джейн, и сестра не верит своим ушам, ведь Элизабет раньше так явно не любила Дарси. Но, услышав признание в настоящем чувстве и рассказ обо всём пережитом, Джейн искренне радуется за сестру. Миссис Беннет же, узнав правду, впадает в бурный восторг: гордость за брак дочери с богатым Дарси полностью заглушает прежнюю неприязнь к нему. Мистер Беннет сначала удивлён и серьёзен, но, выслушав объяснения дочери и узнав о роли Дарси в спасении Лидии, меняет отношение к будущему зятю и искренне радуется за Лиззи.

Впоследствии Дарси и Элизабет шутливо обсуждают, как зародилась их любовь и какие испытания им пришлось пройти. Дарси признаётся, что именно сила характера Элизабет покорила его, а она смеётся над собой, вспоминая прежнюю дерзость. Элизабет пишет радостное письмо тётушке Гардинер с признанием в своём счастье, а мистер Беннет шлёт язвительный ответ мистеру Коллинзу, сообщая о помолвке дочери с Дарси. Мисс Бингли скрывает зависть под показной учтивостью, а мисс Дарси искренне радуется, получая любящую сестру. Даже приезд Шарлотты и Коллинза не омрачает весёлое время ожидания свадьбы.

Вскоре происходят две свадьбы — Джейн становится миссис Бингли, Элизабет — миссис Дарси. Миссис Беннет торжествует, гордясь дочерьми и не переставая говорить о богатстве и знатности своих зятьев. Джейн и Бингли вскоре переселяются ближе к Пемберли, чтобы сестры могли жить рядом. Китти, общаясь с ними, становится разумнее и тише, а Лидия и Уикхем продолжают жить легкомысленно, регулярно прося о помощи. Дарси, ради Элизабет, не отказывает им полностью, но держит дистанцию.

Леди Кэтрин сначала негодует, но позже мирится с племянником и даже навещает Пемберли. Джорджиана обожает Элизабет, и в их доме царят гармония, любовь и доброта. Дарси и Элизабет, благодарные Гардинерам за то, что именно им обязаны встречей, остаются с ними в самых тёплых дружеских отношениях. Так заканчивается история — двойным союзом, примирением, внутренним взрослением и настоящим счастьем, выросшим из гордости и предубеждения.